Совсем недавно мы писали о зимних сомнениях, рассеянных весною, праздником Святого Светлого Воскресения. Грустили о весне, о первых почках на веточках деревьев, о первоцвете весны…
Як дивно вітер шелестить
Серед гілок дерев зимових.
Він про кохання мріє знову:
Листок зелений, як тремтить!
Й хуртовини менестрелі
Не хочуть залишати нас,
Весняним таки буде час
Й пролунає дзвін капелі.
Бруньки набухнуть на гілках.
Й квітки забринять коханням.
Палким й радісним бажанням
Весна проявиться в очах.
И вот весна, вступившая в свои владения, уступает дорогу приходящему лету, усеяв землю и тротуары лепестковым снегом. И душа поет от счастья, наполненная нежностью и удивительной легкостью.
Мы мчимся в вихре событий, радуясь мимолетнему ощущению счастья, умиротворения в душах наших, радуясь самой жизни, радуясь любви, наполняющей нас. Мы – счастливы! И это – так просто! Счастье! – это просто, когда нет несчастья… Мы наполнены радостью жизни и мира и сердца тихо поют «Спаси Господи! – СпасиБО!» Спасибо, что рождены мы людьми на вечно куда-то спешащей планете Земля, несущейся со скоростью 65 км в секунду по своей орбите в соприкосновении с Вечностью. Мы счастливы! Ждем лета! Улыбнитесь, сегодня суббота, скорее на речку, озеро, в лес, наполнитесь свежим, переполняющем вас воздухом, энергией радости и любви, будьте просто – счастливы!
Комментарий автора: Счастье в нас, счастье рядом, счастье - мы творения Божьи.И это остро понимаешь, провожая близких в путь вечный.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Реальность - Андрей Скворцов Я специально не уточняю в самом начале кто именно "он", жил. Лес жил своей внутренней жизнью под кистью и в воображении мастера. И мастер жил каждой травинкой, и тёплым лучом своего мира. Их жизнь была в единстве и гармонии. Это просто была ЖИЗНЬ. Ни та, ни эта, просто жизнь в некой иной для нас реальности. Эта жизнь была за тонкой гранью воображения художника, и, пока он находился внутри, она была реальна и осязаема. Даже мы, читая описание леса, если имеем достаточно воображения и эмоциональности можем проникнуть на мгновение за эту грань.
История в своём завершении забывает об этой жизни. Её будто и не было. Она испарилась под взглядом оценщика картин и превратилась в работу. Мастер не мог возвратиться не к работе, - он не мог вернуть прежнее присутствие жизни. Смерть произвёл СУД. Мастер превратился в оценщика подобно тому, как жизнь и гармония с Богом были нарушены в Эдеме посредством суда. Адам и Ева действительно умерли в тот самый день, когда "открылись глаза их". Непослушание не было причиной грехопадения. Суд стал причиной непослушания.
И ещё одна грань того же. В этой истории описывается надмение. Надмение не как характеристика, а как глагол. Как выход из единства и гармонии, и постановка себя над и вне оцениваемого объекта. Надмение и суд есть сущность грехопадения!
